Неточные совпадения
Каждый раз, когда ему было
плохо, он уверял себя, что
так плохо он
еще никогда раньше
не чувствовал.
Затем мой брат,
еще недавно
плохо учившийся гимназист, теперь явился в качестве «писателя». Капитан
не то в шутку,
не то по незнанию литературных отношений называл его «редактором» и
так,
не без гордости, рекомендовал соседям.
— Ох,
плохо будет, сватушка, всем
плохо!.. Ведь можно было бы жить, и
еще как можно, если бы все
не набросились строить мельницы. По Ключевой-то теперь стоном стон стоит…
Так и рвут,
так и рвут. Что только и будет!..
— Вот именно к
таким средним людям и принадлежит Казимир, папа. Я это понимаю. Ведь эта безличная масса необходима, папа, потому что без нее
не было бы и выдающихся людей, в которых, говоря правду, я как-то
плохо верю. Как мне кажется, время таинственных принцев и
еще более таинственных принцесс прошло.
Несмотря на свои четыре года, она ходила
еще плохо, неуверенно ступая кривыми ножками и шатаясь, как былинка: руки ее были тонки и прозрачны; головка покачивалась на тонкой шее, как головка полевого колокольчика; глаза смотрели порой
так не по-детски грустно, и улыбка
так напоминала мне мою мать в последние дни, когда она, бывало, сидела против открытого окна и ветер шевелил ее белокурые волосы, что мне становилось самому грустно, и слезы подступали к глазам.
В остроге посещала его жена. Без него ей и
так плохо было, а тут
еще сгорела и совсем разорилась, стала с детьми побираться. Бедствия жены
еще больше озлобили Степана. Он и в остроге был зол со всеми и раз чуть
не зарубил топором кашевара, за что ему был прибавлен год. В этот год он узнал, что жена его померла и что дома его нет больше…
Если я
не поехал посмотреть эти цепи,
так значит, уж мне
плохо пришлось! Я даже отказался, к великому горю Ивана, ужинать и, по обыкновению завернувшись в бурку, седло под голову, лег спать, предварительно из фляги потянув полыновки и
еще какой-то добавленной в нее стариком спиртуозной, очень вкусной смеси.
— Это я могу, — сказал Аггей Никитич и принес Миропе Дмитриевне
еще с гимназии сохраненный им довольно скудный немецкий словарь, но оказалось, что она и с лексиконом
плохо обращалась,
так что Аггей Никитич в этом случае явился гораздо опытнее ее, чем Миропа Дмитриевна
не преминула воспользоваться.
— Прекрасно! Вы поняли, что со мной шутить
плохо и были очень покладисты, и я вас за это хвалю. Вы поняли, что вам меня нельзя
так подкидывать, потому что голод-то ведь
не свой брат, и голодая-то мало ли кто что может припомнить? А у Термосесова память первый сорт и сметка тоже водится: он
еще, когда вы самым красным революционером были, знал, что вы непременно свернете.
Так же вот жилось в родных Лозищах и некоему Осипу Лозинскому, то есть жилось, правду сказать, неважно. Земли было мало, аренда тяжелая, хозяйство беднело. Был он уже женат, но детей у него
еще не было, и
не раз он думал о том, что когда будут дети, то им придется
так же
плохо, а то и похуже. «Пока человек
еще молод, — говаривал он, — а за спиной
еще не пищит детвора, тут-то и поискать человеку, где это затерялась его доля».
— Ну, пускай
так, мистер
так и мистер, чтоб тебя схватило за бока… А где же тут хорошая заезжая станция, чтобы, знаешь,
не очень дорого и
не очень уж
плохо. Потому что, видишь ты… Мы хоть в простых свитках, а
не совсем уже мужики… однодворцы… Притом
еще с нами, видишь сам, девушка…
Вам
не поздно учиться, ведь душа у вас
ещё юная, и
так мучительно видеть, как вы
плохо живёте, как пропадает хорошее ваше сердце, нужное людям
так же, как и вам нужно хорошее!
Гораций объяснил; но
так бестолково и суетливо, что мы,
не дослушав, все перешли в салон. Электричество, вспыхнув в лампах, осветило углы и предметы, на которые я смотрел несколько дней назад. Я заметил, что прибрано и подметено
плохо; видимо,
еще не улеглось потрясение, вызванное катастрофой.
Аксюша. Сама
не знаю. Вот как ты говорил вчера,
так это у меня в уме-то и осталось. И дома-то я сижу,
так все мне представляется, будто я на дно иду, и все вокруг меня зелено. И
не то чтоб во мне отчаянность была, чтоб мне душу свою загубить хотелось — этого нет. Что ж, жить
еще можно. Можно скрыться на время, обмануть как-нибудь; ведь
не убьют же меня, как приду; все-таки кормить станут и одевать, хоть
плохо, станут.
Лидия. Вы
еще плохо жизнь знаете. Одного-то и
не хорошо, сейчас разговоры пойдут, а как много-то,
так и подозрения нет. Как узнаешь, который настоящий?
Однако бедному Рябинину может прийтись очень
плохо; его большая конкурсная картина
еще далеко
не кончена, а срок уже
не за горами. Если он проболеет с месяц, то
не получит медали. Тогда — прощай заграница! Я очень рад одному, что, как пейзажист,
не соперничаю с ним, а его товарищи, должно быть,
таки потирают руки. И то сказать: одним местом больше.
Я знал, что, когда дело было особенной важности, девушки бросали работу и собирались слушать решающие приговоры Елизаветы Николаевны, которая,
еще плохо владея русским языком, тем
не менее до тонкости знала весь народный быт, начиная с крестинных, свадебных и похоронных обрядов, и которой раньше всех было известно, что у садовника Иллариона
такой касарецкий (Убитый под Рождество боров), какого никто
не видывал.
— Славный вы человек, мистер Астлей, — сказал я (меня, впрочем, ужасно поразило: откуда он знает?), — и
так как я
еще не пил кофе, да и вы, вероятно, его
плохо пили, то пойдемте к воксалу в кафе, там сядем, закурим, и я вам все расскажу, и… вы тоже мне расскажете.
— Небось, матушка,
плохо смотреть
не станет:
еще сегодня задал ей порядочную баню… Ну, видел также, как наш огородишко огораживали… велел я канавкой обнести: надежнее; неравно корова забредет или овца… с этим народцем никак
не убережешься… я опять говорил им: как только поймаю корову, овцу или лошадь, себе беру, — плачь
не плачь, себе беру,
не пущай; и ведь сколько уже раз случалась
такая оказия; боятся, боятся неделю, другую, а потом, глядишь, и опять… ну, да уж я справлюсь… налей-ка
еще чайку…
— Нет, кашлять
не кашляю, а голова, — Арбузов потер ладонью низко стриженный затылок, — голова, правда, что-то
не в порядке.
Не болит, а
так… будто тяжесть какая-то… И вот
еще сплю
плохо. Особенно сначала. Знаете, засыпаю-засыпаю, и вдруг меня точно что-то подбросит на кровати; точно, понимаете, я чего-то испугался. Даже сердце заколотится от испуга. И этак раза три-четыре: все просыпаюсь. А утром голова и вообще… кисло как-то себя чувствую.
Анна. Нет,
плохо знаешь! Все
еще ты ребячишься. А ребячиться тебе уж
не то что стыдно, а как-то зазорно глядеть-то на тебя. Богатая девушка прыгает,
так ничего, весело; а бедная скачет, как коза,
так уж очень обидно на нее. Что было, то прошло, того
не воротишь; а впереди для тебя — нечего мне скрывать-то — и сама ты видишь, ничего хорошего нет. Жить с нами в нищете, в холоде, в голоде тебе нельзя. И остается тебе…
Вдруг приходит ко мне Щепкин и говорит, что ему очень неловко ставить «Ревизора», что товарищи этим как-то обижаются,
не обращают никакого внимания на его замечания и что пиеса от этого будет поставлена
плохо; что гораздо было бы лучше, если бы пиеса ставилась без всякого надзора,
так, сама по себе, по общему произволу актеров; что если он пожалуется репертуарному члену или директору, то дело пойдет
еще хуже: ибо директор и репертуарный член ничего
не смыслят и никогда
такими делами
не занимаются; а господа артисты назло ему, Щепкину, совсем уронят пиесу.
— Нынче
плохо разбирают дела, Тарас Ермилыч, — уныло ответил генерал, — ежели бы оно поступило ко мне,
так я бы его в три дня кончил… Забыли меня там,
не нужен стал. Молодые умнее хотят быть нас, стариков… Ну, да это
еще посмотрим!
Это, действительно, было лучше, но все-таки было
еще плохо, тем более что у нас почти
не было людей, которые могли бы сказать,
так ли Батюшков изображает мир и жизнь, как древние, или вовсе
не похоже на них.
—
Плохо! Другой человек ни за что и
не придумал бы, как этому делу помочь, а я присоветую,
так не пожалеете, что послушались. А пожалуй,
еще и отдадите новые сапоги, что остались от Опанаса в залоге, а?
Тут только мельник заметил, что подсыпку
плохо держат ноги и что парубки опять подбили ему левый глаз. Харя была у этого подсыпки, сказать правду,
такая паскудная, что всякому человеку, при взгляде на нее, хотелось непременно плюнуть. А поди ты: до девчат был самый проворный человек, и
не раз-таки парни делали на него облаву и бивали до полусмерти… Что бивали, это, конечно,
еще не большое диво, а то чудно, что было-таки за что бить!
«Ну,
плохо ж их дело! Вот ведь, подлецы, чего делают!..
Не знаю, исправник-то в городе ли? Коли
не вернулся
еще,
так скоро вернется; увидит этот огонь, сейчас команду нарядит. Как быть? Жаль ведь мерзавцев-то: за Салтанова им всем своих голов
не сносить! Снаряжай-ка, ребята, лодку…»
Дали ему весь нужный припас: флаг зеленый, флаг красный, фонари, рожок, молот, ключ — гайки подвинчивать, лом, лопату, метел, болтов, костылей; дали две книжечки с правилами и расписание поездов. Первое время Семен ночи
не спал, все расписание твердил; поезд
еще через два часа пойдет, а он обойдет свой участок, сядет на лавочку у будки и все смотрит и слушает,
не дрожат ли рельсы,
не шумит ли поезд. Вытвердил он наизусть и правила; хоть и
плохо читал, по складам, а все-таки вытвердил.
— Как сказать тебе?.. Конечно, всякие тоже люди есть, и у всякого, братец, свое горе. Это верно. Ну, только все же
плохо, братец, в нашей стороне люди бога-то помнят. Сам тоже понимаешь:
так ли бы жить-то надо, если по божьему закону?.. Всяк о себе думает, была бы мамона сыта. Ну, что
еще: который грабитель в кандалах закован идет, и тот
не настоящий грабитель… Правду ли я говорю?
Плохо, когда человек, живя среди грешных людей,
не видит ни своих грехов, ни грехов других людей, но
еще хуже положение
такого человека, когда он видит грехи тех людей, среди которых живет, но
не видит только своих.
— Что ж это
плохо собираются! — суетливо пищал дохленький блондинчик, то обращаясь к окружающим, то на цыпочках устремляя взгляд вдаль по улице. — Ай-ай, господа, как же это
так!.. Наши
еще не все налицо… Пожалуйста же, господа, смотрите, чтобы все
так, как условлено!.. Господа!.. господа! после панихиды — чур!
не расходиться!.. Пожалуйста, каждый из вас пустите в публике слух, чтобы по окончании все сюда, на паперть: Ардальон Михайлович слово будет говорить.
— Княжна права, — согласился старик участливо, —
не веселой щебетунье-птичке гнездиться в этих старых развалинах, а слепым кротам, которые избегают солнечного света. Теперь
еще не так жутко, в летнее время, а вот осенью пойдут дожди, завоют голодные чекалки… Засвистит ветер. У-у!
Плохо, совсем
плохо будет тогда у нас…
Еще за границей имя
не так плохо звучит, но в России без прибавленья на карточке «Gentilhomme de la chambre de S. M. l'Empereur» [Камер-юнкер двора его императорского величества (фр.).] показаться нельзя…
—
Не верю я в предрассудки, но у меня примета: как только начну что-нибудь 13-го числа или встречусь с этой фигурой, то всегда кончаю
плохо. Всё это, конечно, чепуха, вздор, нельзя этому верить, но… объясни, почему всегда
так случается, как приметы говорят?
Не объяснишь же вот! По-моему, верить
не нужно, но на всякий случай
не мешает подчиняться этим проклятым приметам… Вернемся! Ни меня, ни тебя, брат,
не выберут, и вдобавок
еще ось сломается или проиграемся… Вот увидишь!
В первый раз Антонина Сергеевна пробежала строки затуманенным взглядом,
плохо понимая. Но два слова поразили ее."Усмотрена повесившеюся", — перечла она и пробежала
еще весь столбец. Девочку, у портнихи,
так истязала хозяйка, что она
не выдержала и повесилась на оконной раме. Девочка двенадцати лет!..
— К главнокомандующему вам ходить нечего, — говорил князь Андрей, — он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы
еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего
не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон.
Некогда писать дневник.
Так завален сдельной работой, что и вздохнуть полной грудью
не имею времени. Да и здоровье
плохо, усталость, сонливость какая-то, сердце словно льдом обложено, насилу к утру согреешься под двумя тяжелыми одеялами. Хорошо
еще, что квартира теплая.
Проезжий. Нет, я к тому, что если на вино в год дуром семьсот миллионов швыряют,
так, значит,
еще не так плохо живут. Шутка ли — семьсот миллионов, — и
не выговоришь.
Плохо,
плохо! Да и жизнь дорожает с каждым часом, про извозчика и театр уже и
не помышляем, да и с трамваем приходится осторожничать, больше уповая на собственные ноги; теперь уж
не для притворства беру на дом дополнительную работу, спасибо, что
еще есть
такая. Пришлось и пианино отдать. А проклятая война как будто только
еще начинается, только
еще во вкус входит, и что там происходит, что делается с людьми, нельзя представить без ужаса.
— Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень
плохо защищает, но всё-таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост
еще не взят и, надеюсь,
не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.